– Уважаемый Сергей Евгеньевич! Уважаемые депутаты! Сегодня у нас уже был один доклад в «часе заявлений». Коллега Сидякин выступал руки в карманах, но, как говорят специалисты в области психологии, – это о чём-то говорит. Но я буду выступать с чистыми и открытыми руками по вопросу, который, на мой взгляд, волнует всех. И поэтому мне представляется неправильным решение Комитета по регламенту, который предлагает отклонить наше предложение вызвать на «правительственный час» министра культуры и министра иностранных дел по вопросам охраны и сохранения культурных памятников, памятников истории и культуры.
При этом я хочу сразу сказать, что в наших намерениях нет цели ругать или заставить министра культуры, или министра иностранных дел отвечать за что-то невыполненное. Дело в том, что мы просим по многим вопросам, касательно Петербурга (но, думаю, что это вопросы не только Петербурга) именно вмешаться в ситуацию, которая складывается в субъектах федерации по охране объектов культурного наследия. Вмешаться, используя те полномочия, которые есть у федерального уровня, и подумать всем вместе о тех полномочиях, которые нужно дать дополнительно, прежде всего, Министерству культуры и, прежде всего, Росохранкультуры, которая сейчас потеряла свой независимый отдельный статус и является одним из подразделений Министерства культуры.
Мне представляется, что этот вопрос назрел. Причём, мы его можем обсудить и можем решить именно в стенах Государственной Думы. Министр культуры, министр иностранных дел придут и скажут, что они могут делать, а что они не могут, потому что у них нет полномочий. А мы с вами, выслушав их, дадим свои предложения и решим это на уровне законодательства. Теперь, что послужило, собственно говоря, поводом, и что мы могли бы обсудить. Вы знаете, что в Петербурге после выступления общественности, митингов, маршей, после вмешательства именно федеральных органов власти и Росохранкультуры, и Министра культуры, и Президента, и Премьера удалось отстоять и не строить «Охта-центр» высотой 400 метров напротив Смольного. Но это была лишь часть совместной победы. Теперь аналогичный проект, только ещё выше – строится существенно дальше. Тем не менее строительство «Лахта-центра» высотой уже не 400 метров, а 500 метров на том месте, где его собираются строить, оно всё равно нарушает законодательство Санкт-Петербурга и нарушает нормы по объектам культурного наследия ЮНЕСКО. Причём, здесь тоже требуется вмешательство федеральных органов, вмешательство при одновременной корректировке законодательства. Потому что у нас есть определение зон культурного наследия ЮНЕСКО, что входит в зоны, и они чётко очерчены, но нет чётного определения буферной зоны. Фактически получается, что «Лахта-центр» будет строиться не в пределах объекта культурного наследия, а за – в буферной зоне. Тем не менее он полностью искажает панорамы и ландшафт, которые являются предметом охраны и которые являются предметом охраны и по законодательству ЮНЕСКО.
Как вам всем понравится, если между колокольней Петропавловского собора и между самим собором и усыпальницей будет видна вот эта кукурузина? Причём, будет видна она вне зависимости от того, где вы встали. Вы будете идти по набережной Невы и везде будете видеть это здание, а это объект охраны. Объект охраны. И здесь невозможно решить этот вопрос в рамках Санкт-Петербурга, потому что не только в Санкт-Петербурге, но и в других регионах губернаторы, местные органы находятся под давлением или в сговоре со строительной мафией, с инвесторами. Получается, что только вмешательство федерального органа, притом, что мы дадим им соответствующие полномочия и политическую волю, позволяет сохранить наши объекты культурного наследия.
Ещё я хочу сказать. Здесь мы много с вами в последнее время говорим о шпионаже, об измене Родине, о продаже Родины. Так вот, наверное, каждый, из сидящих в этом зале, согласится, что распродажа, уничтожение объектов культурного наследия – это не что иное, как распродажа Родины. Потому что – что такое Родина? Родина – это наша культура, это исторические памятники. Вот это Родина. И когда мы её распродаём непонятно кому и непонятно за что, и за какие 30 сребреников – это и есть распродажа Родины, которая, с точки зрения сохранения патриотизма и государственной целостности, гораздо важнее, чем надевание кем-то каких-то белых ленточек. Это к вопросу о серьёзности рассматриваемых Думой проблем.
Следующий момент, который тоже необходимо рассмотреть вместе с Министром культуры, чтобы понять, что он может сделать, а что, какие полномочия мы должны дать. В Санкт-Петербурге уничтожен памятник пушкинской эпохи «Дом Рогова». Снесён в субботу-воскресенье. Без всякого разрешения на снос исторического здания. Объект культурного наследия. Никто не несёт никакой ответственности, размахивают руками и говорят: ах, снесли, но мы не знали, ну, снесли, снесли. При этом в федеральном законодательстве нет чётко прописанной ответственности инвестора, за то, что он не обеспечил сохранность исторического здания и довёл его до аварийности.
Мы считаем необходимым, чтобы это были нормы федерального законодательства о том, что, если вот такая ситуация случилась, то у инвестора обязательно этот земельный участок изымается. Потому что дома сносятся не только в Петербурге, и в Москве их жгут, а потом вот дом сгорел, всё, значит, инвестор преспокойно пользуется этим участком.
Дальше. Должна быть чёткая ответственность и губернатора, и вице-губернаторов региона, где происходят вот такие акты вандализма. У нас губернатор тоже не очень, но всё-таки отвечает, когда у него произошла на территории чрезвычайная ситуация: пожар, либо какие-то аварии в области…, на инженерных сетях, и если это привело к ущербу и нанесению вреда жизни и здоровью граждан. А когда это вандализм по отношению к объектам культурного наследия, никогда ни один губернатор, ни один вице-губернатор не понёс никакой политической ответственности за то, что это произошло у него на территории.
Далее. Необходимо выработать механизм изъятия исторических зданий у собственников, которые не обеспечили их сохранение и надлежащую эксплуатацию. Необходимо разработать и утвердить на федеральном уровне порядок признания нежилых зданий аварийными и подлежащими сносу или реконструкции, то есть, кто это определяет, потому что сейчас такого порядка нет.
Наконец, нужно разработать вопросы передачи в федеральную собственность объектов культурного наследия, которые находятся в региональной собственности, и где субъект Федерации ни денег не выделяет на их сохранение, ни программы у него нет реставрации. И при этом он не отдаёт эти объекты в федеральную собственность, даже если Министерство культуры имеет возможность и готовность их взять.
Расскажу последний пример. В Санкт-Петербурге Баболовский парк в региональной собственности. Региональные власти хотели сделать там гольф-клуб, а там объекты культурного наследия и памятники. Граждане просто, выступая митингами, маршами, отстояли эту позицию. Значит, не будет пока гольф-клуба. Министр культуры готов взять этот Баболовский парк, присоединить к музею-заповеднику «Царское село», деньги готов выделить из бюджета для начала восстановления. Всё готов сделать. Региональные власти говорят: нет, не отдадим. При этом сами признают, что ни копейки выделять на сохранение не будут. Зачем это делается? Для того, чтобы опять отдать это какому-то инвестору. И замкнутый круг. Так мы должны рассмотреть этот вопрос. Какие полномочия нам надо дать министру культуры, чтобы если он со специалистами, с профессионалами считает это целесообразным взять в федеральную собственность, чтобы уже строительное лобби, инвесторское лобби на уровне регионов, чтобы оно не мешало этому, когда даже есть готовность и средства на федеральном уровне.
Наконец, следующий вопрос. Нужно рассмотреть статус Росохранкультуры. У нас боятся налоговой службы, у нас боятся Росфинмониторинга, даже знают о существовании Рострудинспекции, а Росохранкультура, её, во-первых, нет как такового органа, во-вторых, никаких полномочий нет. А это должен быть орган с силовым сопровождением, потому что в силовом варианте уничтожают объекты культуры и нужно этому воспрепятствовать. Поэтому я полагаю, что есть масса вопросов для обсуждения именно в этом зале, именно на «правительственном часе», и мне непонятно, почему этот вопрос отклоняется. Спасибо.
